TOP
Интернет буквально забит историями о родительстве, где откровения о трудностях подаются как эпизоды душевной теплоты. В этом духе и публикация, ставшая поводом для критической статьи: взрослый человек, воспитывающий двух сыновей, делится, что спустя полгода совместной жизни с детьми, он наконец-то перестал следовать инструкциям на упаковке замороженной выпечки. Итог коричные улитки удались, и дети попросили добавки. Вместо «мы наелись» «а можно еще одну?».
Казалось бы, ничего страшного. И даже мило. Но стоит копнуть глубже перед нами типичная подмена реального взросления и ответственности бытовым самовосхищением. Форма нарочито исповедальная, содержание обескураживающе легковесное. Под видом «бальзама для души» тут подается банальная сцена из жизни, в которой главный герой взрослый мужчина неожиданно испытывает гордость не за участие в воспитании, не за преодоление трудностей, а за то, что смог испечь замороженную выпечку без инструкции.
Проблема не в кулинарных талантах, и даже не в привязанности к детям, а в токсичном культивировании образа героического родителя, совершающего минимальные усилия и немедленно получающего эмоциональную отдачу. Понравилось детям и вот он уже счастливый папа, рассказывающий, как это важно. Никакого анализа, никакого углубления в повседневные сложности разве что в скользь упомянуто, что «будни не идиллические» и «я стараюсь больше, чем они». Кто такие «они»? Дети? Они виноваты, что не ценят усилия родителя? Вот вам и тонкий намёк на ментальную жертву.
А теперь обратим внимание на пассаж о выражении любви через еду «спасибо бабуле». Вроде бы дань традиции. На деле попытка обосновать свою привязанность к еде как форму заботы, а значит, и оправдать все, что с ней связано. Замена совместного общения выпечкой. Замена эмоциональной доступности десертом. А что, удобно: не надо говорить с детьми, обсуждать с ними их жизнь, их чувства. Достаточно сунуть в руки булочку и ты уже заботливый отец.
Не менее тревожен и финальный абзац, адресованный «подписчикам канала». Автор, по его собственным словам, ведет себя как «туповатый бывший»: пишет раз в три месяца, и то не по делу. Эта самоирония должна вызвать у читателя симпатию, но производит скорее противоположный эффект: она подчеркивает инфантильность и неспособность выстраивать устойчивые отношения, в том числе с аудиторией, которая, судя по всему, играет роль утешительной группы поддержки.
Бросается в глаза, что всё повествование замыкается на фигуре автора: он главный герой, он страдающий, он старается, он получает награду. Дети лишь фон, второстепенные участники этой драмы. Такого рода тексты опасны именно своей маскировкой под искренность. Они нормализуют низкий уровень вовлеченности в родительство, превращая случайную удачу на кухне в символ полноценной заботы.
Папа, испекший улитку, не герой. Он обычный человек, который спустя полгода совместной жизни с детьми делает первый шаг к тому, чтобы действительно быть рядом. Но вместо признания своих провалов, он превращает это в сладкий анекдот, прикрытый корицей и сентиментальностью.
Если общество и дальше будет восхищаться «героизмом» минимальных усилий, а мужчины публично культивировать образ жертвенно-уставшего родителя с тёплой выпечкой в руках, мы ещё долго не увидим реального взросления ни в семье, ни в публичном дискурсе.